Знаменитый фигурист Илья Авербух – человек, который без долгих раздумий готов идти на жертвы ради дела. Порой кажется, что для него ничего не существует, кроме ледовых шоу. Иначе как объяснить то обстоятельство, что после развода с Ириной Лобачевой семь лет назад спортсмен так и не занялся устройством личной жизни.
Илья всегда с энтузиазмом обсуждает с прессой свои шоу и иногда не прочь покритиковать коллег. Но на днях спортсмен решил пооткровенничать на тему личной жизни. Он рассказал об общении с сыном Мартином и заверил, что мальчик не испытывает недостатка в отцовской любви. «Так сложилось, что, по сути, он вырос в такой ситуации, поэтому он никогда не задавал вопросов на эту тему. Да на самом деле для Мартина с моим уходом по большому счету ничего не изменилось: я и раньше сутками пропадал на работе», – рассказал Авербух изданию «Теленеделя».
По словам фигуриста, он регулярно встречается с сыном, так что говорить о дефиците общения было бы неразумно. «Мартин бывает у меня дома – приезжает, делает уроки, мы прекрасно общаемся. Жаль только, происходит это реже, чем мне хотелось бы. Вот думаю, как бы изменить график своей жизни, чтобы уделять сыну больше времени, поскольку вижу, что сейчас я ему действительно очень нужен. У нас уже происходят мужские разговоры», – поведал Илья.
С фигуристкой Ириной Лобачевой Авербух прожил в браке почти 15 лет, и сообщение о разводе пары для окружающих стало неприятным сюрпризом. Но спортсмен полагает, что на самом деле ничего удивительного в его разрыве с женой не было.
«С годами брак начал тяготить нас обоих, общение зашло в тупик, и мы уже не могли найти из него выхода, поскольку в любом разногласии каждый считал себя правым. И произошло все это, мне кажется, потому, что из нашей жизни исчез спорт. Стало ясно, что в принципе, кроме льда и ребенка, у нас нет ничего общего. Но даже расчет на то, что Мартин зацементирует наши разваливающиеся отношения, не сработал. Атмосфера в семье все больше накалялась. И постепенно стало очевидно, что развод – единственно правильное решение. Прежде всего, ради Мартина, которому тогда было три с половиной года, – чтобы он не видел переживаний родителей, ссор и скандалов между ними. Гораздо лучше для него наблюдать маму и папу счастливыми, пусть живущими порознь, но все равно в обоюдной безмерной любви к нему. Так, по-моему, честнее».